Fucking piece of iron
Оказалось, я люблю, когда звонят колокола.
Вчера - тихий вечер с огненным закатом и старыми церквами, с крапивой, склоном холма и северным ветром. Тихий вечер в громком городе. Вечер спускается на город откуда-то сверху. Вечер просто приходит. Вместе с ветром, с солнечным светом. Облака плывут, распластавшись по небу, они плоские снизу и мягкие сверху. Они плывут и не знают куда; и никто не знает; они могут только предполагать, но никогда и ничего не поймут.
Продираясь через высокую траву. Смеяться, бежать через заросли, вперед. И ловить капли последнего света. И трава зеленая, такая зеленая, что больше ничего не видишь, кроме этой травы и неба. Она растет на крутом склоне холма, и ты не видишь, что там, за ним; видишь только небо и едва колышущиеся от ветра травинки.
Вечером звонят колокола на старой церкви. Этот звук - единственное, что звучит в городе в эти часы. Мир замер; где-то далеко идут люди, идут по своим делам, разоваривают, у них звонят телефоны; где-то сигналят машины, где-то идет рок-концерт, далеко-далеко, я не знаю, где именно. Здесь тишина. Здесь покой. И покой этот резко нарушает вдруг удар колокола. Сначала тихо, потом громче, и вот несколько колоколов сливаются в одну простую мелодию, короткую, легкую, но выразительно-строгую. Она повторяется, как заклинание, как мантра, и я закрываю глаза и растворяюсь в ней полностью. В этом звуке, в этой песне, в которой не слышно слов......
Вчера - тихий вечер с огненным закатом и старыми церквами, с крапивой, склоном холма и северным ветром. Тихий вечер в громком городе. Вечер спускается на город откуда-то сверху. Вечер просто приходит. Вместе с ветром, с солнечным светом. Облака плывут, распластавшись по небу, они плоские снизу и мягкие сверху. Они плывут и не знают куда; и никто не знает; они могут только предполагать, но никогда и ничего не поймут.
Продираясь через высокую траву. Смеяться, бежать через заросли, вперед. И ловить капли последнего света. И трава зеленая, такая зеленая, что больше ничего не видишь, кроме этой травы и неба. Она растет на крутом склоне холма, и ты не видишь, что там, за ним; видишь только небо и едва колышущиеся от ветра травинки.
Вечером звонят колокола на старой церкви. Этот звук - единственное, что звучит в городе в эти часы. Мир замер; где-то далеко идут люди, идут по своим делам, разоваривают, у них звонят телефоны; где-то сигналят машины, где-то идет рок-концерт, далеко-далеко, я не знаю, где именно. Здесь тишина. Здесь покой. И покой этот резко нарушает вдруг удар колокола. Сначала тихо, потом громче, и вот несколько колоколов сливаются в одну простую мелодию, короткую, легкую, но выразительно-строгую. Она повторяется, как заклинание, как мантра, и я закрываю глаза и растворяюсь в ней полностью. В этом звуке, в этой песне, в которой не слышно слов......